Доброго времени суток! Меня всё ещё зовут Андрей Столяров, и мы продолжаем цикл роликов об информационном насилии. Вообще я хотел немножко по-другому построить логику этих роликов и их последовательность, но текущие события заставляют меня несколько изменить логику изложения. И, как ни странно, под «текущими событиями» я понимаю не митинги 12 июня, не арест Навального, хотя это все возмутительно, но об этом не сказал уже только ленивый. Вот я как раз ленивый, я об этом не буду говорить; и так по этому поводу в Интернете материала достаточно. Речь пойдёт о другом: на фоне вот этих всех митингов 12 июня затерялось событие, которое, на мой взгляд, затеряться-то не должно: 5 июня Мещанский суд города Москвы дал 4 года — хорошо хоть условно — Наталье Шариной, бывшему директору библиотеки украинской литературы. 59 лет женщине, всю жизнь она библиотекарь. И вот тут вот, опа! За что? За пропаганду экстремизма.

Экстремизм, понимаете? Якобы книги на полках нашли запрещённые. Нет, вот само словосочетание «запрещённые книги»... XXI век. Запрещённые книги. На полке библиотеки.

Я вам так скажу: пропаганда экстремизма — это плохо. Вне всякого сомнения, с моей точки зрения пропагандировать экстремизм — это плохо. Но вы знаете, я считаю, что любая пропаганда — это плохо. Я не делаю различия — принципиального, во всяком случае — между пропагандой, ну, скажем, здорового образа жизни (ну, там «солнце, воздух и вода — наши лучшие друзья», всё такое) и, скажем, пропагандой геноцида: и то, и другое — пропаганда, и то, и другое — промывка мозгов. Я бы даже сказал, что это не информационное насилие, хотя это оно, конечно, но это уже можно назвать информационным террором, причём вне всякой зависимости от того, что конкретно пропагандируется. Поэтому, конечно же, пропаганда экстремизма — это очень плохо, как и любая другая пропаганда. Знаете, в чем проблема? Книга, когда она стоит на полке библиотеки, не может быть частью пропаганды — вот не может быть, и все!

Нет, конечно, бывает, когда пропагандируют что-нибудь, книги используют; вот, например, всякие религиозники на улице, знаете, подходят, очень много чего вам говорят и, в том числе, иногда пытаются вам всучить книжку. Очень сильно этим славятся, например, сторонники Бхагавадгиты, ну вы все знаете, о чём идёт речь. Они, конечно, книги используют, но это немножко другой случай: вам книгу навязывают, её, если вы её всё-таки взяли, даже как-то неудобно не прочитать, да и не взять её как-то не очень удобно. Короче говоря, пользуются, понимаете, некоторыми аспектами нашего воспитания и навязывают нам определённую информацию, пусть даже в форме книги. Но здесь нам её все-таки навязывают. Когда книга стоит на полке библиотеки, никто нам ничего не навязывает. Нас никто в библиотеку насильно не тащит и даже вообще не зовёт. Я бы, например, даже не знал, если бы не вся эта история, о том, что в Москве, оказывается, есть библиотека украинской литературы. Ну вот теперь знаю; но так или иначе, если человек в библиотеку пришёл, он сделал это добровольно. На полке стоит книга, её брать никто не заставляет, даже никто особо не станет её рекомендовать, если вы не спросите библиотекаря, не попросите подыскать вам книгу под какие-то ваши определённые запросы.

Ну, иногда бывает, что у книги красивая обложка, она якобы привлекает, но вы знаете, на красивую обложку давно уже никто не ведётся. Мы же понимаем, сколько всяких красивых обложек мы видим, не по обложке мы сейчас книгу выбираем. А даже если и так, на полке-то в библиотеке мы обложки и не видим, там корешок один, корешок обычно всё-таки нейтральный.

И вот нам говорят, что запрещённые книги, тем не менее, то есть вот стоит книга в библиотеке, никто ничего, а она якобы запрещена. Ну ладно, допустим, в книге может быть написано не совсем то, чего мы от неё ожидаем. Тут, конечно, ну, нас обманули там, дезинформация, всё такое — тоже нехорошо. Но дело в том, что если нам книгу как-то навязали, нам её неудобно бросить, но если книгу мы взяли сами, и она не соответствует нашим ожиданиям, не оправдывает наших надежд, мы её просто бросим, и всё. Мы не будем её читать дальше, на 3-4 странице перестанем это делать, то есть тут тоже как бы с информационным насилием тяжело, никто нас ни к чему не принуждает.

Ну и эффект от книги. Вот пропагандистский эффект от книги как таковой. Вы вообще в это верите? Я — нет. Нет, книга может повлиять на человека, повлиять на его мировоззрение, запросто может. Только почти никогда она не влияет на человека так, как это автор задумал. Вот, например, знаете, лично на меня очень сильно повлиял «Герой нашего времени» Лермонтова. Классика, как-никак. Там главный герой в какой-то момент заявляет, что, мол, «жизнь, даже честь свою поставлю на карту, но свободы своей не продам». Это он о женитьбе, если кто не помнит. Вот мне 42 года, а я до сих пор не женат и, смотря в сторону начала своей жизни, понимаю, что вот именно эта фраза из «Героя нашего времени» на меня вот так вот повлияла. Лермонтов этого хотел? Да Лермонтов вообще, наверное, не хотел, чтобы в школе его произведения изучали, ну так уж получилось. Так вот, хотел ли Лермонтов, чтобы некий подросток решил не жениться и так и не женился за всю свою жизнь — я вот уже не подросток далеко? Конечно, он этого не хотел. Его цели были совсем другие, если вообще были какие-то цели, это ведь художественное произведение.

Или вот, например, на меня очень сильно повлиял когда-то «Город» Клиффорда Саймака — эпическое произведение, конечно. Но если бы Клиффорд Саймак знал, как именно на меня повлиял роман «Город», он бы в гробу перевернулся, может быть, даже не один раз. Он совершенно точно не хотел такого влияния.

Поэтому книга как инструмент пропаганды... Ведь пропаганда — это целенаправленное какое-то мероприятие или комплекс мероприятий, направленный на определенную точку зрения, на формирование определенной точки зрения. Книга как инструмент пропаганды — очень сомнительная штука, тем более когда она просто стоит на полке в библиотеке. Ну вот знаете, в моей диссертации по философии, вот сейчас как на духу скажу (впрочем, диссертация есть в Интернете, можете посмотреть), там есть ссылки на Маркса, на Энгельса, слушайте, даже на Ленина, понимаете, так получилось. Нужна была ссылка для полноты изложения. Ну что, это меня делает, может быть, марксистом? Может, это меня делает большевиком? Да ни разу, вот это я вам точно могу сказать. Я ни с одним из этих произведений ни в чем практически не согласен из тех, которые я там цитирую. Ведь прочитать — не значит понять, а понять — не значит принять, никоим образом.

Я признаюсь: я даже Mein Kampf читал, представляете? Гитлера. Это что, меня фашистом делает? Вот уж точно ни разу, там одно враньё. И знаете, на самом-то деле книжка так себе, не умел Гитлер книжки писать. Так что если вы её не читали, ничего не потеряли. Но даже если прочитаете, то тоже ничего не потеряете, там ничего страшного особо и нет. В общем-то к нашим реалиям, реалиям сегодняшнего дня эта книга неприменима совершенно никак. Но что меня во всём этом возмущает: Mein Kampf на русском языке была издана, а всё, что издано на русском языке, есть в Ленинке просто по определению, понимаете, есть такое законодательство об обязательном экземпляре документа. Но вам её там не дадут, и мне бы не дали — я, собственно, и не заказывал особо, потому что знал, что не дадут. Она в спецхране, то есть она там есть, но её не дают никому, потому что, видите ли, она запрещена. Да, приходится лезть в Интернет, да, приходится её там скачивать.

Интернет, конечно, никто не отменял, то есть сделать так, чтобы книгу нельзя было прочитать, в современных реалиях, наверное, невозможно. Да это и раньше было невозможно: так или иначе я бы нашёл её у знакомых, ещё у кого-нибудь, и так далее. Если я счёл возможным для себя и счёл нужным эту книгу прочитать, я её найду тем или иным способом. Но вот мне интересно, почему мне ставят палки в колеса, почему вообще кто-то там где-то, неизвестно где (хотя известно, где) счёл возможным за меня решать, что мне читать, а что не читать. Они что, умнее меня? Да чёрта с два, я вообще-то дважды кандидат наук, я поумнее этих козлов буду. А если даже и нет? Ну, когда-то у меня этих двух кандидатских дипломов и не было, когда-то и одного не было. Так если бы кто-то за меня всё время решал, что мне читать, а что не читать, у меня бы их так и не было, я бы ни в жизнь не стал бы ни кандидатом по физ.-мат. наукам, ни кандидатом по философии. Невозможно просто, когда за тебя определяют, что тебе читать, при этом невозможно развиваться. Развиваться человек может только сам, если адекватно развиваться.

И вот кто-то, значит, какая-то там непонятная шушера за меня решает, что мне читать, а что нет. Да это что же такое-то, а? Полощут нам с вами мозги, как хотят. Ну, вообще-то говоря, знаете, есть такие среди философов сторонники общественного договора, вот есть теория общественного договора. Значит, люди считают, что мы якобы с властью неким неявным образом заключили договор, он называется общественным договором или государственным договором, и мы им делегировали некие полномочия. Я не знаю, как вы, но вот лично я никому никогда не делегировал полномочий решать за меня, что мне читать, а что нет. Вот уж это точно я никому такого не делегировал, вот вообще ни в каком виде. Поэтому никто, собственно говоря, и оснований, на мой взгляд, не может иметь для этого.

Да я вам больше скажу: они и сами-то себе таких полномочий вроде бы не делегировали. В Конституции 29 статья есть, а там прямо в 5 пункте написано: «Цензура запрещается». ТОЧКА! Вот вам какое слово непонятно, первое или второе в словосочетании «цензура запрещается»? И тем не менее, кто-то принимает решение, что вот какая-то книга должна быть запрещена в России в общем масштабе. Знаете, тут вопрос такой: а почему, собственно говоря, они не хотят, чтобы мы читали некоторые из книг? Вот вопрос, и этим вопросом нужно задаваться. Что на тему этого можно сказать в заключение? Читайте книги. А если вам не дают читать какие-то книги, то вы подумайте: а чего это вот они так не хотят, чтобы вы читали конкретную книгу? Вы этот вопрос себе задайте и попробуйте найти на него ответ. Ну и вообще, будьте бдительны.